Дело о нерешительной хостессе [= Дело нерешительной хостессы; Гиблое дело ] - Эрл Стенли Гарднер

— И вам удалось сэкономить некоторую сумму? — произнесМейсон скорее утвердительно, нежели вопросительно.

— Да. Я всегда стараюсь откладывать на отпуск. Я готоваограничивать себя во всем, лишь бы только выбраться потом куда-нибудь на парунедель. Мы с подругой стремимся уменьшить расходы где только можно, продумываемвсе траты, проверяем бакалейные счета, и, знаете, это дает результат.

Впрочем, все это напоминает бег по кругу. К тому моменту,как приведешь в порядок свою внешность, оплатишь счета из прачечной, купишьпрозрачные чулки, чтобы доставить боссу удовольствие полюбоваться красивыминожками, отдашь взнос за квартиру, расквитаешься со страховой компанией,уплатишь подоходный и кучу других налогов и после всего этого положишь доллар вбанк, испытываешь ощущение, будто вырвала эти несчастные сто центов из пастисамой ее величества Скупости.

Мейсон усмехнулся.

Делла Стрит многозначительно подмигнула:

— Мэри еще не упомянула, как помогла устроиться своему дяде,когда тот был вынужден уйти на пенсию.

Мейсон кивнул:

— Надо полагать, деньги, которые вы привезли, чтобызаплатить мне за услуги, представляют для вас немалую жертву, мисс Броган?

— У каждого свои беды и заботы, — ответила она. — Я несомневаюсь, что, внеся арендную плату за офис, раздобыв необходимую юридическуюлитературу, по два раза в месяц уплатив по счетам и за различные поездки иразделавшись с извещениями государственного налогового управления, вы тоже необходитесь без головной боли.

— Ну, все не так уж мрачно, — усмехнулся Мейсон.

— Не притворяйтесь. Это водоворот, но иначе не проживешь.Надо работать и принимать все как есть.

— Вы, должно быть, очень привязаны к своему дяде?

— Конечно. Мои родители умерли рано. Дядя Альберт помогалмне, чтобы я смогла закончить школу. Он был торговым агентом и, стремясьзаработать побольше, занимался делами днем, а ночи проводил в поездках. Однаждыпоздно вечером какой-то пьяный лихач врезался в его машину, и к тому времени,как дяде Альберту удалось поправиться и он вышел из больницы, все егосбережения растаяли. К тому же, несмотря на все старания, врачи так и не смоглисклеить его как следует: человек не автомобиль.

— Как же вы поступили?

— Когда дядя стал падать духом, я заметила ему, что отуныния толку мало и что можно устроить жизнь и на те гроши, которые емувыплачивают, если только найти место, где не нужно тратить почти все наквартплату. Я посоветовала ему присмотреть себе трейлер, обосноваться в нем ине горевать.

— Вы помогли ему?

— Немного. Я уплатила за трейлер, не полную стоимость,конечно, но того, что откладывала на отпуск, хватило на первый взнос.

— А теперь он попал в беду и обратился к вам?

— Нет. Даже не написал, и я, конечно же, выговорила ему заэто.

— Почему он не написал?

— Он сказал, что знал: тогда я примчусь сюда, чтобыпопытаться нанять ему какого-нибудь адвоката, а это был бы только напрасныйпереполох, потому что суд назначил его защитником лучшего адвоката штата.Подумать только! Я ушам своим не поверила, когда мне сказали, что это сам ПерриМейсон!

— Вы осведомлены о том, что, когда суд назначает адвокатазащищать не имеющего средств человека, адвокат обязуется действовать безовсякого вознаграждения?

— Да, дядя Альберт сказал мне.

— И вы, однако, решили сообщить мне, что привезли с собойденьги?

— Конечно. А почему бы и нет? Ведь если подзащитный не сидитбез гроша, адвокаты не работают даром. Защита дяди Альберта была поручена вам,но у него есть я, и он знает это. Естественно, мистер Мейсон, та небольшаясумма, которой я располагаю, не может конкурировать с вашими обычнымигонорарами, но раз уж вы все равно вынуждены заниматься дядиным делом, язаплачу вам хоть сколько-то.

— Но я уже принял дело. Вы мне ничего не должны. Ее глазашироко раскрылись.

— Это будет непорядочно по отношению к вам. Нет, так непойдет, мистер Мейсон. Я люблю поступать по совести. Если мне оказывают услугу,я не хочу оставаться в долгу. Дядя Альберт рассказал, что вы боретесь за него,словно вам обещан в награду миллион!

— Теперь, повидавшись с дядей, вы собираетесь сразувернуться назад?

— Нет. Я останусь здесь до окончания процесса. Ядоговорилась с боссом, что возьму свой двухнедельный отпуск сейчас, и он ужеподыскал мне временную замену.

— Вы приехали сегодня утром?

— Да. В вашем офисе мне никого застать не удалось, но лифтерпосоветовал обратиться в Детективное агентство Дрейка. Мистер Дрейк направилменя к Делле Стрит, и вот я здесь.

Она открыла сумочку.

Мейсон протестующе замахал рукой:

— Давайте не будем сейчас обсуждать финансовые вопросы. Язнаю, что вы хотите сообщить нечто важное, в противном случае Делла не стала бымне звонить. Итак, я слушаю.

— Прежде чем направиться к вам, я поехала в тюрьму к дядеАльберту. Мне разрешили повидать его без всяких проволочек, но вдруг появилсякакой-то тип, отвел меня в сторонку и сказал, что, если бы мне удалосьобразумить дядю, его дела можно было бы легко поправить.

— Каким образом?

— Обвинение против него сведут к иску по поводу какого-либонезначительного проступка, в котором он сможет признать себя виновным. Егоприговорят к сроку заключения условно, и все будет в порядке. Для этого дядедаже не надо еще раз являться в суд. Достаточно одного лишь его признания втом, что он совершил это инкриминируемое ему мелкое преступление.

— Что за человек с вами разговаривал? — спросил Мейсон.

— Какой-то обходительный субъект, который, похоже, неплохово всем этом разбирается. Он не назвал себя. Думаю, он не пешка. Держалсяуверенно, сказал, что вы вели линию защиты неплохо, но задавали слишком многовопросов и что если вы будете продолжать в том же духе, то рискуете вывести изтерпения кое-кого из влиятельных лиц, и тогда дяде Альберту придется туго.

— И что вы ему ответили?

— Я сказала этому говорливчику, что только-только приехалаиз Сент-Луиса, еще ничего не знаю о ходе процесса, но тем не менее весьмаблагодарна ему за участие. Я поинтересовалась, почему он сам не объяснил дядеАльберту все эти тонкости прежде, чем на того успели повесить обвинение внападении.

— И что же он ответил?

— Начал юлить, сказал, что полиция была вынуждена такповернуть дело под давлением прессы, но что доказательства вины дяди Альбертанедостаточно серьезны и что сам он не исключает здесь ошибки. Он сказал, чтодядя Альберт не так уж глуп и сообразил бы выбросить пустой бумажник и женскуюсумочку в чей-нибудь чужой мусорный бак или же, например, подкинуть их всвободный фургон. Он сказал, что тот факт, что их обнаружили в его собственноммусоре, наводит на мысль, что их могли попросту подбросить.